KIROK

Вчера активно во всех вайберовских группах поздравлялки: Вех мам с Днём матери! Праздник недавний. А знают ли престарелые мамы о существовании такого дня?
Ну и отсюда история от моей любимой Эльфики. Мужайтесь, очень много букв.

ДОЧЕНЬКА.
31.10.2015 Автор: elfika
Она сейчас лежит в своей кроватке, спит - маленькая, беспомощная, трогательная такая. У нее сморщенное личико и плотно сомкнутые припухшие веки с редкими слипшимися ресничками. Иногда она вздрагивает во сне и причмокивает губами. Наверное, снится что-нибудь. Интересно, что она видит во сне? Что там происходит, в ее голове? Жаль, что она не может рассказать.

Одеяло сползло набок, высунулась наружу коленка - надо бы поправить, чтоб не замерзла. Но я не успеваю - завозилась, проснулась! Я спешу к ней. Она открывает глаза и пытается их сфокусировать на предмете, то есть на мне. Глаза такие прозрачные, голубые, отрешенные, словно она все еще не до конца в этом мире. Но вот собралась, зацепилась взглядом, увидела меня, заулыбалась беззубым ртом. Боже, какая нежность! Выпростала из-под одеяла руку, ухватила меня за палец. Говорить не может, зато улыба-а-а-ется! Узнала меня, узнала...

- Доброе утро, моя хорошая. Доброе утро.

Так, первым делом надо поменять памперс. Я откидываю одеяло и сноровисто совершаю все, что положено: подстелить клееночку, снять, выбросить, помыть, протереть, обработать детской присыпкой, надеть новый памперс.

- А вот вечером папочка наш вернется, в ванну тебя отнесет, купаться будем! - говорю ей. Она не понимает, но улыбается. - Давай расчешемся, что ли?

Снимаю с нее косынку, глажу по головенке, почти лысой, с редкими волосиками. Черепушка гладкая, теплая такая... Беру мягкую щеточку и осторожно расчесываю, хотя что тут чесать? Скорее, это массаж. Но ей нравится, она любит этот ритуал <<расчесывания>>.

Затем я протираю ее лицо и ладошки влажной салфеткой. Салфетка пахнет ромашками, и она теперь тоже источает аромат летнего луга. Кожа у нее часто сохнет и шелушится, поэтому я покупаю <<Джонсонз бэби>> и делаю ей масляный массаж, утром и вечером. Кожа сразу радуется, расправляется и начинает блестеть.

- Вот, другое дело! - сообщаю я, закрывая бутылочку. - А сейчас кушать будем. Хочешь ведь кушать?

Она никак не реагирует, да я и не жду ответа. Иду на кухню, овсяная кашка уже сварена, я добавляю протертое яблоко, накладываю в чашку и несу ее в комнату.

- Давай повяжем слюнявчик, и я тебя покормлю, -- предлагаю я.

Она вырывается, крутит головой, сердито гукает - не любит слюнявчик почему-то.

- Тихо! Не капризничай! Это для гигиены! - строго говорю я. - Есть такое слово - надо!

Она смиряется и дает повязать слюнявчик. Я беру ложку и начинаю ее кормить. Это мероприятие требует терпения: ест она медленно, набирает в рот - и надолго замирает, а иногда забывается и открывает рот, так и не сглотнув, и тогда кашка вытекает на слюнявчик. Я подбираю ее салфеткой, чтобы не размазывалась дальше. Сегодня у нее хороший аппетит, кашка съедена вся. А то, бывает, приходится уговаривать: <<За маму, за папу, за серую собачку...>>.

- Молодец, умничка, -- хвалю ее я. - А теперь - морсик. Ты же любишь морсик?

Я ловко сую ей в рот трубочку - специальная кружка с крышкой и трубочкой, очень удобно. Она сосет, жмурится от удовольствия. Морсик я варила сама, он клюквенный и очень вкусный. Я смотрю, как она увлеченно пьет, и мне хорошо. Умылись, поели, попили - все отлично, день начался. Сегодня она - редкий случай! - спокойно спала всю ночь, мне ни разу не пришлось вставать к ней. Подарок судьбы, можно сказать.

- Я займусь делами, а ты полежишь спокойно, ладно? - прошу я.

Часа два я совершаю привычные действия - загрузила белье в стирку, убралась немного, поставила вариться супчик для всего благородного семейства. Пару раз заглянула в комнату - лежит, пялится в потолок, пузыри пускает. Маленькая моя...

Телефон затренькал. Звонит моя сестрица.

- Ну, как там наше чудо?

- Чудесит, -- отвечаю. - Поспала хорошо, покушала, что еще человеку для счастья надо?

- А я ей чепчик сшила, -- говорит. - Хороший такой чепчик, фланелевый. С рюшечками. Чтобы голова не мерзла. Приеду, привезу.

- Давай, приезжай. Мы гостям всегда рады. Ну, пока.

Тут же еще звонок -- муж мой Михаил, спрашивает, что из продуктов купить. Выдала инструкции, вернулась к делам.

Вдруг слышу - звуки какие-то. Кинулась к ней - лежит, плачет.

- Ну что, что такое случилось? - спрашиваю я. - Ну все, все, тихо, я тут, я с тобой. Давай вытрем слезки, все у нас хорошо. Я тебя люблю.

Она постепенно утихает, только всхлипывает тихонько.

- Давай я тебе книжку почитаю?

Достаю книжку, это стихи. Начинаю читать - негромко, с выражением. Лежит, притихла... Слушает, как будто все понимает. Хотя что она там может понимать? Пялится в потолок бессмысленным взором младенца. Наверное, ей просто надо, чтобы я была рядом, и чтобы слышать мой голос. Поэтому я читаю стихи.

Нас двое, я и она.

Когда-то, много-много лет назад, нас тоже было двое - я и она. Только это я лежала в кроватке, пускала пузыри, улыбалась беззубым ртом и хватала ее за палец. А она кормила меня кашкой, поила морсиком и читала книжки. Я этого не помню, но знаю, что так и было, мне рассказывали. Только вот памперсов, <<Джонсонз бэби>> и стиральных машин тогда не было, так что ей было труднее. Но она как-то справлялась. Справлюсь и я.

Она повернула голову, смотрит на меня, шевелит губами.

- Что такое? - я откладываю книжку и иду к ней. - Ты тут как, сухая?

Проверяю памперс - там все нормально, но она силится, тужится, по лицу пробегают волны, губы напряженно шевелятся. Наверное, когда-то я точно так же пыталась непослушными губами сложить свое первое слово. Она словно силится что-то сказать, хотя уже давно не разговаривает и ничего не понимает. Преклонный возраст, атеросклероз, мышечная атрофия, старческая деменция, впадение в детство. Маленькое сморщенное личико, неосмысленный взгляд... младенец.

Я наклоняюсь над ней.

- Что, моя дорогая, что?

И слышу едва различимый шепот:

- До-чень-ка...

Ну вот, а я <<деменция>>, <<деменция>>... Теперь моя очередь плакать.

- Мамочка... ¶